(no subject)

[istarni]

Прочитала за выходные "У войны не женское лицо" Алексиевич. Ойёёё, насколько все же история сложнее, страшнее, ярче, величественнее и противоречивее того представления о ней, которое в моей голове. И - мне кажется, или это такая книжка, на которой _невозможно_ не разрыдаться?
Я сломалась на истории о девушке Ане, которая вопреки всем законам медицины дослушала письмо из дома - и только потом закрыла глаза...
А самым горьким куском книги было то, как этих девушек встречали после войны. 

Comments

[murmyak.livejournal.com]

Не-а, Мурмяки вряд ли объективнее :). У Мурмяков как раз на этом месте подростковая травма. Мурмяки вообще уже традиционно жалеют, что влезли с комментом, а не прочли молча :).

Попробую пояснить. Меня нынешнюю этот переход тоже не удивляет. Собственно, будь "Товарищи по оружию" написаны так же, как и "Живые и мертвые" - об их публикации в 1952-м можно было бы и не думать.
Просто... все эти книги я хорошо знала с раннего детства в подробном пересказе бабушки; настолько подробном, что мне думалось, что и читать их самой не стоит - я и так все наизусть знаю. А в 14 лет мне все эти книги попались в руки - и тетралогия Симонова, и трилогия Германа... И оказалось, что бабушка пересказывала весьма избирательно, опуская весьма существенные куски или, наоборот, додумывая свое.
И вот эта резкая разница - между "Товарищи по оружию" и "Живые и мертвые" у Симонова; между "Дело, которому ты служишь" и следующими двумя книгами у Германа; между хорошо знакомой еще с младшей школы "Повестью о настоящем человеке" Полевого и его же "Доктором Верой"... Как-то вот так, упав сразу кучей на голову подростку, оно оказалось весьма токсичным.