![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Из прочитанного
Читаю "Записки о Галльской войне". Одной фоннаткой Цезаря стало больше на этом свете.
Не, понятно, что это, современным языком говоря, в немалой степени самопиар, что сам и писал, на чеканной латыни создавая великий образ великого полководца, стратега и государственного мужа, грозного и беспощадного к врагам, милостивого к побежденным, замиренным, награждающего за верность и безжалостно карающего за сопротивление.
Если честно, в этих битвах (одних замирили - другие восстали, и так по кругу) скоро начинаешь путаться, равно как и в именах варварских вождей, в памяти остаются только краткие обмолвки о нравах других народов - о диких германцах, скажем, которые не пьют вина и не пускают к себе купцов, дабы не изнежиться и не привыкнуть к роскоши, и истории отдельных людей - того царя эдуев, кажется, что остался верным Риму и со слезами молил Цезаря не казнить своего брата, собиравшегося против Рима восстать; или боевого соперничества Тита Пуло и Люция Варенна.
И за всеми этими боевыми заметками и этим тщательно создаваемым образом автора проглядывает автор образа автора - сильный, умный, жестокий человек.
Но что лично меня трогает сильнее всего - это какой-то второй голос, сам себе противоречащий, что ли, звучащий редко, то в случайной обмолвке - "Галлия восстала, ибо все народы от природы стремятся к свободе и противятся рабству" то в словах восставших галлов, незнамо как повторяемыми в авторской речи: "Галлия восстала, так как племена были замирены жестоко и горевали о том, что их земли завоеваны, их дети - в заложниках, и воинская слава их народов умалилась". Кто это пишет? Да вот этот, замиривший и умаливший их славу. Признание доблести побежденных, горести побежденных - от победителя, я не знаю, почему это так трогает меня, нечто человеческое, что ли?
Мне кажется, что именно этот второй голос потом заставил его выкинуть щедрую коллекцию доносов на заговорщиков, собранную его предшественниками, и ходить без охраны даже в те злосчастные дни мартовских ид.
Не, понятно, что это, современным языком говоря, в немалой степени самопиар, что сам и писал, на чеканной латыни создавая великий образ великого полководца, стратега и государственного мужа, грозного и беспощадного к врагам, милостивого к побежденным, замиренным, награждающего за верность и безжалостно карающего за сопротивление.
Если честно, в этих битвах (одних замирили - другие восстали, и так по кругу) скоро начинаешь путаться, равно как и в именах варварских вождей, в памяти остаются только краткие обмолвки о нравах других народов - о диких германцах, скажем, которые не пьют вина и не пускают к себе купцов, дабы не изнежиться и не привыкнуть к роскоши, и истории отдельных людей - того царя эдуев, кажется, что остался верным Риму и со слезами молил Цезаря не казнить своего брата, собиравшегося против Рима восстать; или боевого соперничества Тита Пуло и Люция Варенна.
И за всеми этими боевыми заметками и этим тщательно создаваемым образом автора проглядывает автор образа автора - сильный, умный, жестокий человек.
Но что лично меня трогает сильнее всего - это какой-то второй голос, сам себе противоречащий, что ли, звучащий редко, то в случайной обмолвке - "Галлия восстала, ибо все народы от природы стремятся к свободе и противятся рабству" то в словах восставших галлов, незнамо как повторяемыми в авторской речи: "Галлия восстала, так как племена были замирены жестоко и горевали о том, что их земли завоеваны, их дети - в заложниках, и воинская слава их народов умалилась". Кто это пишет? Да вот этот, замиривший и умаливший их славу. Признание доблести побежденных, горести побежденных - от победителя, я не знаю, почему это так трогает меня, нечто человеческое, что ли?
Мне кажется, что именно этот второй голос потом заставил его выкинуть щедрую коллекцию доносов на заговорщиков, собранную его предшественниками, и ходить без охраны даже в те злосчастные дни мартовских ид.