(no subject)

Долго очень хотела написать пост про "Трехгрошовую оперу" Брехта, которую люблю.
На первый взгляд все просто - "Трехгрошовая опера" - она (особенно на этот первый взгляд) такая…злобная и веселенькая. Очень злобная и очень веселенькая. Прекрасно подходит для рабочих будней, когда все опаздывают, все на нервах, а Бедному Дизайнеру (мне) спасать очередной выпуск - и в наушниках, скажем, вертится "первый трехгрошовый финал", в котором Король Нищих и его семейство на три голоса поют о том, что хорошо бы быть добрыми и милосердными, но мир - дерьмо и люди - гады, и потому добрыми быть не выйдет. И все это бодро и зажигательно, и но, наверно, недостаточно для любви - а я "Трехгрошовую оперу" именно люблю.

Как-то в одном разговоре о театре моя подруга сказала, что не любит, не может смотреть Брехта: слишком злой и только, не видно человека. Понятно, что здесь все зависит от постановки (отрывки из наших спектаклей неизменно удручают), но есть постановки "Трехгрошовой оперы", в которых человека вполне видно. Оригинальная запись тридцатых еще годов, старый фильм тридцатых годов, с Макхитом-буржуа в идеально сидящем фраке, с почти-невинной-невестой Полли (Карола Неер - потом она сгинет у нас, в СССР); странный американский фильм восьмидесятых годов; и моя любимая запись - бродвейская постановка семидесятых, от нее только звук и остался - правда, и звука достаточно. (все это находится на ютубе).

Человека-то видно; правда, человек таков, что страшно становится. Но что ж поделаешь.

На фоне развеселого цинизма, оголтелого злого хора даже не революции, а бессмысленного и беспощадного - голодного - бунта, жажды хлеба и поквитаться, поквитаться - а потом, может быть - хлеба, общего настроя "всехубить" - внезапно слышишь… нет, не глас добродетели, добродетельных персонажей в пьесе ни одного нет.

Скорее голос человеческого сердца, кричащий о скорби, смерти, любви, разлуке, расплате - и пусть за этим последует циничная отповедь или очередное предательство, в какое-то мгновение чувство было подлинным, насколько это возможно в лондонско-берлинском криминальном мире, пусть и искаженным до предела. И вроде такая мелочь и невеликая заслуга, но именно на фоне развеселой, остроумной и злой бравады, развенчания всего и вся очень сильно, очень страшно - до дрожи - звучит человеческий голос.

( Read more... )