Про февральское восстание, два дня баррикад и то, что случилось через несколько лет

[istarni]

В феврале 1934 года в Австрии вспыхнуло вооруженное восстание - и было подавлено через три дня.

Если судить по меркам нашей Гражданской с ее плохо исчислимой армией мертвецов, то это, скажем, мелочь: 11-14 февраля 1934 года, три дня боев плохо организованного, отчаянного (и скоро отчаявшегося) восстания уже зажатых в угол людей, 1600 погибших с обоих сторон.

Малый эпизод этого провалившегося выступления - стрельба в венских рабочих предместьях. 12 февраля жители рабочего квартала Карл-Маркс-Хоф баррикадируются против войск правительства, 13 февраля в дело вступает артиллерия, 14 февраля восставшие рабочие складывают оружие. Все.

Зачем я пишу об этом не самом большом эпизоде австрийской истории? Я и сама-то об этом узнала недавно, и, узнав, не могла не поделиться историей о бесславном конце не самого плохого времени, об отказе от сопротивления и разумных компромиссах - из тех тысяч и тысяч разумных компромиссов, после которых меньше чем через десять лет началась Вторая Мировая война.

Отмотаем немного назад.

В 1920е Вену называют "красная Вена" - потому что на выборах с 1919 года с большим перевесом выигрывали социал-демократы.

"Красная Вена" должна была стать - и на какое-то время стала - образцом и проводником социальных реформ, успехом которых вдохновлялись по всей Европе. Закон о защите прав арендаторов, "заморозка" цен на жилье, несмотря на инфляцию; гигантское строительство муниципального жилья для рабочих; налоги на роскошь, из которых это строительство оплачивалось; бесплатная медицина; детские сады, библиотеки, "народные университеты"; городские бассейны, пляжи, стадионы для занятий спортом и отдыха. Как говорил тогда Юлиус Тандлер (по-нашему - министр здравоохранения): мы тратим больше денег на воспитание юношества - зато не придется больше вкладывать в тюрьмы. Мы тратим на заботу о беременных женщинах и детях - не придется вкладывать в психбольницы.

Вышеупомянутый Карл-Маркс-Хоф был образцово-показательным символом "красной Вены" - огромный комплекс с квартирами для рабочих семей, детскими садами, магазинами, бассейном, библиотекой, зеленью во дворах.

Но если Вена была "красной" (социалистический, рабочий город с довольно высоким уровнем жизни) - бедная сельская Австрия была по итогам "черной" (по цветам блока лидирующих правых партий); федеральное правительство изо всех сил старалось придушить ненавистных социалистов с их социальными экпериментами. Мировой экономический кризис 1929 года, растущая безработица, разрыв между "красными" промышленными городами и "черным" большинством населения страны… И национал-социалисты в соседней Германии. И евреи уже тогда были очень удобными врагами.

И в 1933 канцлер "черных" Дольфус распускает парламент, а потом по нарастающей: вводится закон военного времени, отменено отделение церкви от государства, отменены все выборы от муниципальных до федеральных, запрещена коммунистическая партия (…ирония истории: почти тогда же запретили и НСДАП), а вот уже и первый концлагерь строится. И политики из социал-демократов смотрят, как их зажимают в угол, и не очень понимают, что с этим делать.

Правда, есть множество австрийских левых (социал-демократов и коммунистов), которым не очень нравится происходящее. И в начале 1934 года начинаются массовые аресты (благо, концлагерь Вёллердорф для врагов режима уже спешно построен в сентябре 1933го).

Штаб-квартиру социал-демократов в Линце собираются взять штурмом - и в ответ на требование разоружиться рабочие открывают огонь. Правительство отвечает - сначала стрельбой, потом пушками. Восстания в промышленных городах; призывы к всеобщей забастовке - но всеобщей забастовки не происходит, сельская Австрия молчит, мэр Каринтии спешно выходит из партии социал-демократов, главы партии в тот же день бегут в Чехословакию.

На рабочих окраинах Вены - баррикады и стрельба, а в центре - хорошо, тихо, народ гуляет и сидит в кафе, правительственные газеты пишут о том, что беспорядки закончились, не извольте беспокоиться. В общем, это мало похоже на начало мировой революции - и восставшие, думаю, понимали это очень хорошо.

Они были то, что в советской литературе, наверно, назвали бы "сознательные рабочие"; и политические идеалы у них были - случились же эти баррикады, пусть и на два дня. Но 13-14 февраля по жилым кварталам Карл-Маркс-Хоф и Шлингерхоф бьет артиллерия - и восставшие складывают оружие. Потому что в тех же домах, на два дня превращенных в крепость - их жены и дети, и мало кому хочется, чтобы их семьи платили смертью в этой уже проигранной войне.

Понятно, потом были военно-полевые суды, запрет партии социал-демократов и профсоюзов (и - одновременно - демонстрация Европе того, насколько социалисты быстро и бесславно сдались), ссылки и побеги, тысяча и один компромисс для оставшихся; потом австрофашизм, потом присоединение Австрии к Германии, еще тысяча и один компромисс.

И внезапно в маленькой Австрии 50 концлагерей, в которых, конечно, большей частью уничтожали "чужих", но и "своим" (недостаточно "своим", скажем, десяткам семей из квартала Карл-Маркс-Хоф) тоже были далеко не каникулы.

К чему я это. Не то что бы "коготок увяз - всей птичке пропасть"; не то что бы призыв к борьбе за правое дело до кровавого конца. Но если есть грань, за которой борьба за правое дело превращается в борьбу ради борьбы, в поиск врагов борьбы и борьбу с врагами борьбы - то есть, подозреваю, и грань, где разумный компромисс, сохранение жизни, здоровья и статуса кво превращается (в перспективе дальше, чем "сегодня")… превращается в нечто совершенно непотребное.

Но, подозреваю, даже историкам, в тишине архива разбирающим документы с обоих сторон, нельзя сказать, когда же именно у птички увяз коготок так, что не выбраться.

О современниках и участниках событий и вовсе говорить нечего.

Comments

[zero2005.livejournal.com]

Ну, объяснить консервативному мужичку из глубинки, что зажравшиеся горожане стали лучше жить не за его счет, и следующим пунктом за строительством домов для рабочих не обязательно станет экспроприация экспроприаторов до мелких лавочников включительно, а те уважаемые господа, которые ему сейчас обещают, что у него будет все по крайней мере не хуже, чем раньше, а ему за это ничего не будет, на самом деле его выюзают и выбросят, и сдадут на съедение другим господам, которые без всякой национализации угробят его сына на Восточном фронте, а ему самому по итогам достанутся 20 лет послевоенной разрухи (или Австрию это не очень затронуло?) - объяснить это ему вряд ли смог бы и сам черт(С), а не то что социалисты. У меня они вызвали скорее уважение, чем жалость - немало сделали в не самых благоприятных обстоятельствах, вовремя из этих обстоятельств ушли, когда они стали из неблагоприятных непригодными для жизни, возможно кто-то еще и после войны что-то успел, если дожил. Мог ли кто-то в то время и в тех краях сделать большее? хз. Если никто не смог в реале, предположу, что скорее нет. Вот тех, кто обманывался, с обоих сторон - их жалко: и тех, кто клал свои головы за вредное или безнадежное дело, и тех, кто смотрел на происходящее и не озаботился если не эмиграцией (обстоятельства разные бывают, да и к языкам не все способны...) так хоть приобретением годной отмазки от армии для членов семьи призывного возраста.