Про февральское восстание, два дня баррикад и то, что случилось через несколько лет

[istarni]

В феврале 1934 года в Австрии вспыхнуло вооруженное восстание - и было подавлено через три дня.

Если судить по меркам нашей Гражданской с ее плохо исчислимой армией мертвецов, то это, скажем, мелочь: 11-14 февраля 1934 года, три дня боев плохо организованного, отчаянного (и скоро отчаявшегося) восстания уже зажатых в угол людей, 1600 погибших с обоих сторон.

Малый эпизод этого провалившегося выступления - стрельба в венских рабочих предместьях. 12 февраля жители рабочего квартала Карл-Маркс-Хоф баррикадируются против войск правительства, 13 февраля в дело вступает артиллерия, 14 февраля восставшие рабочие складывают оружие. Все.

Зачем я пишу об этом не самом большом эпизоде австрийской истории? Я и сама-то об этом узнала недавно, и, узнав, не могла не поделиться историей о бесславном конце не самого плохого времени, об отказе от сопротивления и разумных компромиссах - из тех тысяч и тысяч разумных компромиссов, после которых меньше чем через десять лет началась Вторая Мировая война.

Отмотаем немного назад.

В 1920е Вену называют "красная Вена" - потому что на выборах с 1919 года с большим перевесом выигрывали социал-демократы.

"Красная Вена" должна была стать - и на какое-то время стала - образцом и проводником социальных реформ, успехом которых вдохновлялись по всей Европе. Закон о защите прав арендаторов, "заморозка" цен на жилье, несмотря на инфляцию; гигантское строительство муниципального жилья для рабочих; налоги на роскошь, из которых это строительство оплачивалось; бесплатная медицина; детские сады, библиотеки, "народные университеты"; городские бассейны, пляжи, стадионы для занятий спортом и отдыха. Как говорил тогда Юлиус Тандлер (по-нашему - министр здравоохранения): мы тратим больше денег на воспитание юношества - зато не придется больше вкладывать в тюрьмы. Мы тратим на заботу о беременных женщинах и детях - не придется вкладывать в психбольницы.

Вышеупомянутый Карл-Маркс-Хоф был образцово-показательным символом "красной Вены" - огромный комплекс с квартирами для рабочих семей, детскими садами, магазинами, бассейном, библиотекой, зеленью во дворах.

Но если Вена была "красной" (социалистический, рабочий город с довольно высоким уровнем жизни) - бедная сельская Австрия была по итогам "черной" (по цветам блока лидирующих правых партий); федеральное правительство изо всех сил старалось придушить ненавистных социалистов с их социальными экпериментами. Мировой экономический кризис 1929 года, растущая безработица, разрыв между "красными" промышленными городами и "черным" большинством населения страны… И национал-социалисты в соседней Германии. И евреи уже тогда были очень удобными врагами.

И в 1933 канцлер "черных" Дольфус распускает парламент, а потом по нарастающей: вводится закон военного времени, отменено отделение церкви от государства, отменены все выборы от муниципальных до федеральных, запрещена коммунистическая партия (…ирония истории: почти тогда же запретили и НСДАП), а вот уже и первый концлагерь строится. И политики из социал-демократов смотрят, как их зажимают в угол, и не очень понимают, что с этим делать.

Правда, есть множество австрийских левых (социал-демократов и коммунистов), которым не очень нравится происходящее. И в начале 1934 года начинаются массовые аресты (благо, концлагерь Вёллердорф для врагов режима уже спешно построен в сентябре 1933го).

Штаб-квартиру социал-демократов в Линце собираются взять штурмом - и в ответ на требование разоружиться рабочие открывают огонь. Правительство отвечает - сначала стрельбой, потом пушками. Восстания в промышленных городах; призывы к всеобщей забастовке - но всеобщей забастовки не происходит, сельская Австрия молчит, мэр Каринтии спешно выходит из партии социал-демократов, главы партии в тот же день бегут в Чехословакию.

На рабочих окраинах Вены - баррикады и стрельба, а в центре - хорошо, тихо, народ гуляет и сидит в кафе, правительственные газеты пишут о том, что беспорядки закончились, не извольте беспокоиться. В общем, это мало похоже на начало мировой революции - и восставшие, думаю, понимали это очень хорошо.

Они были то, что в советской литературе, наверно, назвали бы "сознательные рабочие"; и политические идеалы у них были - случились же эти баррикады, пусть и на два дня. Но 13-14 февраля по жилым кварталам Карл-Маркс-Хоф и Шлингерхоф бьет артиллерия - и восставшие складывают оружие. Потому что в тех же домах, на два дня превращенных в крепость - их жены и дети, и мало кому хочется, чтобы их семьи платили смертью в этой уже проигранной войне.

Понятно, потом были военно-полевые суды, запрет партии социал-демократов и профсоюзов (и - одновременно - демонстрация Европе того, насколько социалисты быстро и бесславно сдались), ссылки и побеги, тысяча и один компромисс для оставшихся; потом австрофашизм, потом присоединение Австрии к Германии, еще тысяча и один компромисс.

И внезапно в маленькой Австрии 50 концлагерей, в которых, конечно, большей частью уничтожали "чужих", но и "своим" (недостаточно "своим", скажем, десяткам семей из квартала Карл-Маркс-Хоф) тоже были далеко не каникулы.

К чему я это. Не то что бы "коготок увяз - всей птичке пропасть"; не то что бы призыв к борьбе за правое дело до кровавого конца. Но если есть грань, за которой борьба за правое дело превращается в борьбу ради борьбы, в поиск врагов борьбы и борьбу с врагами борьбы - то есть, подозреваю, и грань, где разумный компромисс, сохранение жизни, здоровья и статуса кво превращается (в перспективе дальше, чем "сегодня")… превращается в нечто совершенно непотребное.

Но, подозреваю, даже историкам, в тишине архива разбирающим документы с обоих сторон, нельзя сказать, когда же именно у птички увяз коготок так, что не выбраться.

О современниках и участниках событий и вовсе говорить нечего.

Comments

[elven-luinae.livejournal.com]

>>>"есть, подозреваю, и грань, где разумный компромисс, сохранение жизни, здоровья и статуса кво превращается (в перспективе дальше, чем "сегодня")… превращается в нечто совершенно непотребное."
У тебя, как всегда, талант находить то, что принято называть "золотыми словами".
И всегда своевременно, ведь в сущности, мы живем во время благоразумно и уверенности - нельзя сказать, чтобы эти качества были плохи, но наверное все становится плохим, замыкания на самое себя.
Либо срабатывает парацельсов дозозависимый эффект.

[zero2005.livejournal.com]

Судя по этой заметке: http://oldgazette.ru/pravda/05031934/text4.html#1 руководители социал-демократов были людьми честными и ответственными, да пожалуй и самыми адекватными. На тот момент птичка уже не коготком, а всеми лапками увязла в бетоне и оставалось делать то, что они и делали - помогать валить из Австрии тем, кто не мог или не хотел оставаться в стране, где по ним стреляет армия, а народ при этом безмолвствует. Вот можно ли было повернуть ситуацию раньше - хз. Кажется, в Восточной и Центральной Европе это вообще никому не удалось.

[odna-zmeia.livejournal.com]

Знаешь, офигенная история. Я ее совсем не знала, и тут много поводов задуматься; но я навскидку вообще не возьмусь судить, где граница, о которой ты говоришь; при мысли о том, чтобы оказаться на месте людей, принявших решение сдаться, взявших на себя ответственность за жизни людей, мне делается дурно.
Когда-то я искала для себя, где лежит граница допустимого для обычных граждан, не для политиков, где и когда мы (мы, т.е. граждане РФ:)) пропустили нужный поворот, в общем, чего, на мой взгляд, делать ни в коем случае нельзя.
Сейчас это снова всплыло в связи с событиями в Киеве, у меня в ленте мелькал пост от Больдога с видео и вопросом: что, неужели вы думаете, что еще не пора стрелять?
Танк, теплым осенним днем лениво стреляющий через реку по зданию парламента напротив, мама катит коляску с младенцем, останавливается и смотрит на танк и дом напротив. Маленький черно-белый телевизор у ментов у нас в приемной, звук выключен, чтобы не мешать никому работать. 5 вечера, белый день, я с лестницы смотрю, как в телевизоре танк беззвучно стреляет, из окон дома напротив вылетает дым, огонь и какие-то обломки. Я смотрю в телевизор, забыв, что мне надо сдать документы в приемную, мама в телевизоре тоже смотрит; у меня такое чувство, что я сейчас от стыда провалюсь в подвал, потому что это край, предел, позор, от которого не отмыться.
Тот, кто отдает приказ стрелять по гражданам своей страны, на мой взгляд, совершает преступление, как бы ему не были антипатичны граждане, по которым открыт огонь. Тот, кто лениво смотрит на это и не говорит ни слова против, соучаствуя, тоже совершает преступление, потому что ничего чудовищнее гражданской войны быть не может.
Граждане Вены и граждане провинции, которым было наплевать на расстрел, увы, сделали то же, и в итоге получили то, что получили.:(
Я понимаю, это обывательская точка зрения, и историк, занимающийся высокой политикой, со мной не согласится, но вот как-то для меня это оказалось так.
Если мне удастся сейчас получить послания патриарха Тихона 1918-1919 годов (они мне нужны по работе, я держала их в руках, но тогда не списала, а теперь нужно заново искать), то выложу что-то оттуда, из времен всеобщего озверения - о любви и прекращении братоубийства (он нигде не говорит "гражданская война" - только "братоубийство"). 1918 год, стреляют по священникам прямо в церквях, люди месят друг друга, а он говорит обеим сторонам, в том числе и своим, которые вступаются за этих погибших священников: одумайтесь и сложите оружие. Вы все, вы люди, вы граждане одной страны, прекратите, одумайтесь.
Да, я понимаю, он святой, а мы нет, но для меня прав он, а все остальные - нет.
Извини, как-то меня в сторону снесло, но почему-то сильно зацепил твой рассказ, как еще один пропущенный поворот в нужный рукав реки - вот же оно, было, на самом деле существовало и сгинуло, потому что не сумели сохранить.

[indraja]

Да, не знала про этот кусок истории.
И, угу, возможно с этой гранью компромисса и действительно есть что-то. Извинюсь, у меня оффтоп получается - про что вспомнилось. Однажды приходилось спорить с человеком, который считал, что в преддверии 13-ого января 1991 года в Литве политики плохо сделали, что не разогнали всех людей по домам, да и люди сами дураки, что сразу от военной техники на улицах не разбежались и не попрятались. И говорит он - так разве думаешь, что, не случись этого, всё ещё были бы в СССР со всеми его неудобствами? Наверняка не были бы - оно и так было на грани. Но, как мне кажется, если бы упустили эту возможность поступить правильно - впервые за всю эту проклятую Вторую Мировую с её последствиями в народном масштабе совершить поступок и быть правыми перед совестью (после всех этих десятилетий каких угодно и компромиссов, и преступлений, и вооружённой борьбы, и апатии по собственному уму прийти на площадь и стоять там безоружными перед танками, потому что иначе не защитить то, во что веришь)... То жили бы, как же, но с более тусклыми глазами, и у какой-то части поколения не было бы того, что есть теперь - глубинной уверенности в том, что чудеса бывают, что мир можно поменять, что в нём есть справедливость. А очень хорошо, когда внутри есть такая опора (и потом читаешь ВК про чудо и вздыхаешь - вот же, всё как и у нас было на самом деле :) ).

[fredmaj.livejournal.com]

я как-то странно себя чувствую: очень я быстро ответил, когда мне Змея пересказывала твой пост. Но - да: точка невозврата - это когда остальные стоят в стороне и смотрят, как по кварталам лупит артиллерия. Вот это как-то... и те, кто отдал такой приказ, и те, кто стоял в стороне и смотрел - или даже не смотрел, а просто отвернулся и ушел пить кофе. Вот они и есть - точка невозврата. На мой непрофессиональный взгляд.
а вообще удивительная история, правда. жаль, что у них не сложилось.:-((

[kinshikikim.livejournal.com]

Просто СУПЕР=)