Про февральское восстание, два дня баррикад и то, что случилось через несколько лет

[istarni]

В феврале 1934 года в Австрии вспыхнуло вооруженное восстание - и было подавлено через три дня.

Если судить по меркам нашей Гражданской с ее плохо исчислимой армией мертвецов, то это, скажем, мелочь: 11-14 февраля 1934 года, три дня боев плохо организованного, отчаянного (и скоро отчаявшегося) восстания уже зажатых в угол людей, 1600 погибших с обоих сторон.

Малый эпизод этого провалившегося выступления - стрельба в венских рабочих предместьях. 12 февраля жители рабочего квартала Карл-Маркс-Хоф баррикадируются против войск правительства, 13 февраля в дело вступает артиллерия, 14 февраля восставшие рабочие складывают оружие. Все.

Зачем я пишу об этом не самом большом эпизоде австрийской истории? Я и сама-то об этом узнала недавно, и, узнав, не могла не поделиться историей о бесславном конце не самого плохого времени, об отказе от сопротивления и разумных компромиссах - из тех тысяч и тысяч разумных компромиссов, после которых меньше чем через десять лет началась Вторая Мировая война.

Отмотаем немного назад.

В 1920е Вену называют "красная Вена" - потому что на выборах с 1919 года с большим перевесом выигрывали социал-демократы.

"Красная Вена" должна была стать - и на какое-то время стала - образцом и проводником социальных реформ, успехом которых вдохновлялись по всей Европе. Закон о защите прав арендаторов, "заморозка" цен на жилье, несмотря на инфляцию; гигантское строительство муниципального жилья для рабочих; налоги на роскошь, из которых это строительство оплачивалось; бесплатная медицина; детские сады, библиотеки, "народные университеты"; городские бассейны, пляжи, стадионы для занятий спортом и отдыха. Как говорил тогда Юлиус Тандлер (по-нашему - министр здравоохранения): мы тратим больше денег на воспитание юношества - зато не придется больше вкладывать в тюрьмы. Мы тратим на заботу о беременных женщинах и детях - не придется вкладывать в психбольницы.

Вышеупомянутый Карл-Маркс-Хоф был образцово-показательным символом "красной Вены" - огромный комплекс с квартирами для рабочих семей, детскими садами, магазинами, бассейном, библиотекой, зеленью во дворах.

Но если Вена была "красной" (социалистический, рабочий город с довольно высоким уровнем жизни) - бедная сельская Австрия была по итогам "черной" (по цветам блока лидирующих правых партий); федеральное правительство изо всех сил старалось придушить ненавистных социалистов с их социальными экпериментами. Мировой экономический кризис 1929 года, растущая безработица, разрыв между "красными" промышленными городами и "черным" большинством населения страны… И национал-социалисты в соседней Германии. И евреи уже тогда были очень удобными врагами.

И в 1933 канцлер "черных" Дольфус распускает парламент, а потом по нарастающей: вводится закон военного времени, отменено отделение церкви от государства, отменены все выборы от муниципальных до федеральных, запрещена коммунистическая партия (…ирония истории: почти тогда же запретили и НСДАП), а вот уже и первый концлагерь строится. И политики из социал-демократов смотрят, как их зажимают в угол, и не очень понимают, что с этим делать.

Правда, есть множество австрийских левых (социал-демократов и коммунистов), которым не очень нравится происходящее. И в начале 1934 года начинаются массовые аресты (благо, концлагерь Вёллердорф для врагов режима уже спешно построен в сентябре 1933го).

Штаб-квартиру социал-демократов в Линце собираются взять штурмом - и в ответ на требование разоружиться рабочие открывают огонь. Правительство отвечает - сначала стрельбой, потом пушками. Восстания в промышленных городах; призывы к всеобщей забастовке - но всеобщей забастовки не происходит, сельская Австрия молчит, мэр Каринтии спешно выходит из партии социал-демократов, главы партии в тот же день бегут в Чехословакию.

На рабочих окраинах Вены - баррикады и стрельба, а в центре - хорошо, тихо, народ гуляет и сидит в кафе, правительственные газеты пишут о том, что беспорядки закончились, не извольте беспокоиться. В общем, это мало похоже на начало мировой революции - и восставшие, думаю, понимали это очень хорошо.

Они были то, что в советской литературе, наверно, назвали бы "сознательные рабочие"; и политические идеалы у них были - случились же эти баррикады, пусть и на два дня. Но 13-14 февраля по жилым кварталам Карл-Маркс-Хоф и Шлингерхоф бьет артиллерия - и восставшие складывают оружие. Потому что в тех же домах, на два дня превращенных в крепость - их жены и дети, и мало кому хочется, чтобы их семьи платили смертью в этой уже проигранной войне.

Понятно, потом были военно-полевые суды, запрет партии социал-демократов и профсоюзов (и - одновременно - демонстрация Европе того, насколько социалисты быстро и бесславно сдались), ссылки и побеги, тысяча и один компромисс для оставшихся; потом австрофашизм, потом присоединение Австрии к Германии, еще тысяча и один компромисс.

И внезапно в маленькой Австрии 50 концлагерей, в которых, конечно, большей частью уничтожали "чужих", но и "своим" (недостаточно "своим", скажем, десяткам семей из квартала Карл-Маркс-Хоф) тоже были далеко не каникулы.

К чему я это. Не то что бы "коготок увяз - всей птичке пропасть"; не то что бы призыв к борьбе за правое дело до кровавого конца. Но если есть грань, за которой борьба за правое дело превращается в борьбу ради борьбы, в поиск врагов борьбы и борьбу с врагами борьбы - то есть, подозреваю, и грань, где разумный компромисс, сохранение жизни, здоровья и статуса кво превращается (в перспективе дальше, чем "сегодня")… превращается в нечто совершенно непотребное.

Но, подозреваю, даже историкам, в тишине архива разбирающим документы с обоих сторон, нельзя сказать, когда же именно у птички увяз коготок так, что не выбраться.

О современниках и участниках событий и вовсе говорить нечего.

Comments

[istarni.livejournal.com]

Спасиб тебе:) Я не знаю, насколько слова золотые, просто в самом деле цепляет - вневременная, увы, ситуация, когда хорошее дело и хорошие люди катятся по наклонной, компромисс-еще-один-компромисс, и внезапно тебя уже сожрали, и главное непонятно, как и когда.
Льюис про это хорошо (точнее, страшно) писал в "Мерзейшей мощи", в ее не-мистической части.

Знаешь, по наблюдению мне кажется, что это сохранение жизни, здоровья, благосостояния и уровня жизни - такая…больше европейская ловушка. У нас - больше мечта о Сильной Руке, о Добром Царе, который придет и спасет Благо Государства, ради которого мы будем плохо жить - но с Благом Государства! А в Европе, по крайней мере с Первой Мировой, которая перемолола свое поколение очень знатно - мечта об Уютном-Доме-Крепости и Сохранении Статуса Кво, где Мы Будем Жить Хорошо Нашим Единственно Хорошим Образом Жизни и Без Всяких Благ Государства. Но, понятно, это мои умствования и обобщения на тему, без претензий на истину:)))

[elven-luinae.livejournal.com]

Льюис в "Мерзейшей мощи" вообще как-то ухватил многие зацепки, которые работают вне зависимости от истории и культуры. При первом прочтении я узнавала их просто одну за другой.
Вот у нас сейчас попытка скрестить ежа с умом популярна, это в смысле и Сильная Рука, и чтобы Я и семья жили спокойно. Итог, думаю, себя ждать не заставит, ибо как раз иллюзию спокойствия при относительно сильной руке создать легко. На чем Европа тоже попадалась.